Пил, орал, бежал и верил - как силовики в Хабаровске командовали

Судьбы людей, командовавших в разные времена разными силовыми структурами в Хабаровском крае, исследовал DVHAB.ru, и нашел много интересного.

Пил, орал, бежал и верил - как силовики в Хабаровске командовали

Пил

Самый легендарный среди всех хабаровских военачальников - это, конечно, маршал Василий Блюхер. Он командовал Красной Армией на Дальнем Востоке в общей сложности лет 15, о нем писали стихи и слагали песни. И еще запомнился он современникам своим образом жизни.

Много интересного про него рассказывали сослуживцы и жители улицы Истомина, где в доме № 53 маршал обитал с 1929 по 1938 год с женами (сначала со второй, потом с третьей) и детьми.

- Блюхер очень много пил. Особенно в последние годы. Я часто общался с ним и его семьей. Поэтому могу сказать, что образ жизни его был тяжелый. Он так пил, что на конференции даже доклад не мог сделать. Пил ночью и днем… Все это знали и скрывали. Например, он в вагон садился с утра, а вечером вылезал из него, так никуда и не поехав, пропьянствовав весь день, - рассказывал на допросе Сергей Гулин, помощник Блюхера по связи.

Сам маршал объяснял свое поведение тем, что у него тяжелая форма экземы (это было действительно так) и он по-другому не может терпеть боль.

При этом его сослуживцы, например генерал армии Андрей Хрулев, почти всегда добавляли, что данное увлечение «не мешало ему оставаться порядочным человеком, с товарищами по работе он вел себя достойно, был требовательным, но не унижал людей».

Блюхер после парада в Хабаровске в 1937 году.

Первую, самую большую волну репрессий Блюхер благополучно пережил, хотя под него копали.

- Хотят Блюхера снять. Почему, спрашивается? Вот, он выпивает, рано утром не встает, не ходит по войскам. Устарел, новых методов работы не понимает. Ну, сегодня не понимает, завтра поймет, опыт старого бойца не пропадает, - защищал Блюхера Сталин в 1937 году.

Подкосил Василия Константиновича конфликт с японцами на озере Хасан в августе 1938 года. К удивлению кремлевского руководства, он оказался настроен весьма философски, и его долго уговаривали сделать что-нибудь.

- Скажите честно, есть ли у вас желание по-настоящему воевать с японцами? Если нет у вас такого желания, скажите прямо, как подобает коммунисту; а если есть, вам следовало бы выехать на место немедля, - говорил в телефонном разговоре с Блюхером Сталин.

Бои на Хасане, хоть и закончились в пользу СССР, показали такое плохое состояние дальневосточных частей Красной Армии, что за это обязательно кто-то должен был ответить. Блюхер был обречен.

- Руководство командующего Дальневосточного Краснознаменного фронта маршала Блюхера было совершенно неудовлетворительным и граничило с сознательным пораженчеством. Все его поведение за время, предшествовавшее боевым действиям и во время самих боев, явилось сочетанием двуличия, недисциплинированности и саботирования вооруженного отпора японским войскам, - говорилось в приказе наркома обороны Климента Ворошилова.

Маршалу ставилось в вину, что он неожиданно для всех и втайне от других силовиков создал собственную комиссию для расследования инцидента, которая подвергла сомнению законность действий советских пограничников у озера Хасан и фактически возложила ответственность за начало конфликта на них.

Дом на Истомина, 53

Отмечалось в приказе и то, что Блюхер долго не хотел ехать в район боев, а когда приехал - три дня не подходил к телефону, чтобы не говорить с Москвой.

В итоге прославленный герой Гражданской войны в сентябре 1938 года был снят с должности. Его вместе с семьей отправили в отпуск в Сочи и там арестовали. Спустя три недели Василий Блюхер умер в тюрьме. В показаниях, которые он успел дать, содержатся признания в участии в «антисоветской организации правых», а также в пьянстве, моральном разложении и т.д. Дело было прекращено в связи со смертью обвиняемого, то есть формально он остался ни в чем не виноват. А потом его еще и реабилитировали. Первых двух жен маршала расстреляли, как и брата. Третьей жене дали восемь лет лагерей.

Кстати, тот самый вагон, из которого маршал мог не выходить по несколько дней, по сей день стоит в Хабаровске, в военном музее на улице Шевченко.

Орал

За несколько месяцев до Великой Отечественной войны командующим Дальневосточным фронтом был назначен генерал армии Иосиф Апанасенко. О нем сохранились диаметрально противоположные воспоминания. 

Например, подполковник Пётр Григоренко, служивший в штабе генерала (и ставший впоследствии знаменитым борцом с советской властью), отзывался о нем подчеркнуто положительно.

- Впереди него шла слава самодура и человека малообразованного, неумного. Когда ругается, выражений не выбирает. Может быстро прийти в бешенство. В общем, мы были не в восторге от смены командующего. Однако очень скоро убедились, что слава во многом ни на чем не основана. Прежде всего мы отметили колоссальный природный ум. Да, он необразован, но много читает и, главное, способен оценить предложения своих подчиненных, отобрать то, что наиболее целесообразно. Во-вторых, он смел, никогда не свалит вину на исполнителей, - отмечал Пётр Григоренко.

Среди заслуг Апанасенко - быстрое строительство автодороги Белогорск - Хабаровск. Он первым обнаружил, что в приграничной зоне вдоль Амура отсутствует сквозное автомобильное сообщение и если взорвут хоть один тоннель или мост на Транссибе, то вся оборона Хабаровска рассыплется. Все прежние генералы этой проблемой не заморачивались.

Но были и другие точки зрения. 13 августа 1941 года первый секретарь Хабаровского крайкома ВКП(б) Геннадий Борков послал Сталину обширную шифротелеграмму, в которой сообщал, что «граничащая с самодурством самовлюбленность Апанасенко превосходит всякую грань партийности».

- Распоясанность дошла до того, что, невзирая на наши возражения, по приказу Апанасенко отданы под суд не подчиненные ему работники. Комсомолец Кузьменко, вахтер охраны авиационного завода имени Горького спросил у Апанасенко пропуск. Кузьменко на следующий день обратился с письмом к Апанасенко, в котором просил простить его и не судить. На этом письме Апанасенко наложил резолюцию: "Предать суду. Донести. Так советские люди не поступают со своими генералами”, - сообщал главнокомандующему первый секретарь крайкома ВКП(б) Геннадий Борков.

Также гражданский начальник края жаловался, что у генерала нет никакой системы в руководстве, а в окружении его - масса подхалимов.

- С момента объявления войны, вообразив себя единовластным хозяином Дальнего Востока, он показал себя в общественном отношении как распоясавшийся вельможа, для которого никакие законы не писаны, а по деловым качествам как весьма недалекий, ограниченный командир, доверять которому важнейший участок защиты дальневосточных советских рубежей, по-моему, нельзя, - резюмировал Борков.

Однако Сталина все эти доводы не убедили.

- Недостатки Апанасенко, так же как и его достоинства, хорошо известны ЦК. Нельзя требовать от него стопроцентного коммунизма в повседневной работе. Апанасенко хороший вояка и неплохой руководитель в военной обстановке, уж во всяком случае лучше, чем Штерн или Конев. Вы должны учитывать это обстоятельство, - ответил главнокомандующий.

Кстати, говорят, что Апанасенко орал матом даже на Сталина, но документальных подтверждений этому нет.

О дальнейшей судьбе комсомольца Кузьменко ничего не известно. Апанасенко несколько раз просился на фронт, в 1943 году его туда отправили, и он почти сразу погиб. Борков руководил краем до самого конца войны, получил за это два ордена Ленина и был отправлен на повышение в Казахстан.

Бежал

Комиссар госбезопасности третьего ранга (в современной терминологии - генерал-лейтенант) Генрих Люшков приехал в Хабаровск на должность начальника управления НКВД по Дальнему Востоку в 1937 году проводить чистки. Для начала он зачистил прежнего начальника Терентия Дерибаса, потом была депортация корейцев и много других «подвигов».

Люшков, по словам его жены, был карьеристом и лицемером.

Однако через год Генрих Самойлович начал понимать, что вскоре зачистят его самого и начал готовить самодепортацию.

26 мая 1938 года ему пришла телеграмма от наркома внутренних дел Ежова о том, что освобожден от обязанностей начальника Дальневосточного УНКВД в связи с реорганизацией и назначением в центральный аппарат. Прочитав странное послание, Люшков понял, что его вызывают для ареста (конкретная должность не предлагалась; выяснялось желание работать в центре вообще, о чем при назначениях никогда не спрашивали; говорилось о подборе преемника, что тоже никогда не обсуждалось) и решил, что время пришло.

Как потом выяснилось, подготовка к побегу велась как минимум с середины мая. Начиная с 12 числа комиссар несколько раз лично обследовал участок границы у Посьета, где запланировал переход. Примерно в это же время он уговорил жену уехать из Хабаровска.

- Люшков еще в мае начал уговаривать меня вместе с дочерью уехать в Москву, забрав все свои вещи и деньги. Перед отъездом он дал 8 тысяч рублей и облигаций на 6 тысяч (средние зарплаты тогда были 200 - 300 рублей. - Прим.ред.), - сообщала на допросе жена Люшкова Нина Письменная.

Она также сообщила, что за семь лет совместной жизни с Люшковым не было случая, чтобы он выказывал радость по поводу достижений советской власти, в его отношении ко всему происходящему в стране сквозила ирония. По ее словам, он был страшным карьеристом и лицемером.

28 мая Люшков телеграфировал Ежову, что благодарит за доверие и считает новую неведомую работу за честь, однако с отъездом в столицу тянул под разными предлогами.

В ночь на 13 июня он приехал в погранотряд у Посьета, будучи одет в полевую форму при наградах. Приказав начальнику заставы идти с ним, он двинулся к границе, где объявил сопровождающему, что у него встреча на «той стороне» с особо важным агентом, которого никто не должен знать в лицо, поэтому дальше он пойдет один. Потом ушел и не вернулся.

Поднялся страшный переполох. По словам очевидцев, узнав о случившемся, Ежов заплакал и сказал: «Мне конец».

Сначала думали, что комиссара госбезопасности похитили японцы, но через несколько дней оказалось, что все еще хуже.

Закордонный агент донес, что человек европейской внешности был обнаружен на территории Маньчжоу-Го 13 июня в 5 часов утра в 15 метрах от штаба полицейского отряда возле города Хунчунь на стыке границ Кореи (входила тогда в состав Японской империи) и Маньчжоу-Го (марионеточное государство под японским управлением). Когда двое корейских полицейских окликнули его, он поднял руки и выбросил два пистолета. Оказалось, что это Люшков, и он просит политического убежища.

Беглеца перевезли в Японию и организовали 13 июля пресс-конференцию, на которой он рассказал, что бежал, так как в Хабаровске с ним «вознамерились расправиться».

- С точки зрения географической у меня не было иного выбора. Я не замышлял заранее бежать в Японию. Но я рад, что нахожусь здесь, ибо питаю величайшее доверие к государству, которое столь великодушно обошлось с таким политическим беженцем, как я. Да, я предатель. Но я предал только Сталина: я не предал свою страну и свой народ, - сказал журналистам Генрих Люшков.

Пресс-конференция Люшкова в Японии.

Люшков был наиболее высокопоставленным перебежчиком из органов госбезопасности страны за всю историю. Он передал японцам исключительно важные сведения о политике и вооруженных силах СССР, работая сначала в Токио, а потом в Дайрэне (Даляне) в японских разведорганах. Однако, когда Япония решила объявить о капитуляции, ему пришел конец, потому что он слишком много знал.

19 августа 1945 года Люшкова вызвали в японскую военную миссию в Дайрене.

- Я стал вести разговор, чтобы он покончил жизнь самоубийством, указав на безвыходность создавшегося положения. Но Люшков отказался и требовал создать ему условия для побега. Я предложил пойти вместе с ним в порт, якобы подыскать подходящее судно, на котором он мог бы уплыть, - рассказал на допросе руководитель миссии в Дайрене Такеока Юсаки.

Но второй раз убежать у экс-комиссара не получилось. Сразу за дверью миссии его застрелили.

Строил

У командующего Дальневосточным военным округом с 1956 по 1961 год генерал-полковника Валентина Пеньковского жизненный путь был извилист.

Пеньковский два года отсидел в тюрьме под следствием.

Он пришел в Красную Армию добровольцем в 16 лет. Начал было учиться в кавалерийской школе (аналог военного училища), но был уволен в связи с сокращением вооруженных сил. Через год снова пробился в армию и начал делать командирскую карьеру, но в 1938 году в звании капитана был опять уволен и сел в тюрьму. Через два года его выпустили и вернули в армию.

Он прошел всю войну, и на Дальний Восток приехал обладателем массы высоких орденов. В Хабаровске он запомнился тем, что курировал строительство набережной.

Сейчас многие уверены, что ее построил маршал Малиновский, но это не так. Этот военачальник действительно командовал округом, когда были подписаны распоряжения о строительстве, в 1955 году. Но, как видно из документов, свои полномочия по части набережной он сразу делегировал своему начштаба Валентину Пеньковскому. По воспоминаниям очевидцев, тот утром и вечером ежедневно выезжал на объект с первого и до последнего дня строительства.

Когда маршал уехал в Москву на повышение, а Пеньковский сам стал командовать округом, он приказал подлежавших демобилизации солдат со всего Дальнего Востока за месяц-полтора до срока переводить в Хабаровск. Здесь им ставили задачи по строительству и объявляли, что отпустят домой, только когда они выполнят работу. Неудивительно, что стройка шла феноменальными темпами.

Набережная после сдачи в эксплуататцию.

Валентин Пеньковский из Хабаровска уехал командовать войсками Белорусского военного округа, потом перебрался в Москву на пост замминистра обороны. Скончался в Минске 26 апреля 1969 года.

Память об этом заслуженном человеке оказалась практически стерта более знаменитым однофамильцем - полковником ГРУ Олегом Пеньковским, расстрелянным в 1963 году за шпионаж. При этом сам шпион пытался выдать себя за родственника генерала.

- Рассказы Пеньковского о том, что брат его деда, Валентин Антонович, был начальником штаба военного округа на Дальнем Востоке, а потом в Белоруссии, не подтвердились. Такой человек действительно существовал. Однако тот Пеньковский не имел с нашим «героем» ничего общего, кроме фамилии. Вымысел нужен был Олегу Пеньковскому для того, чтобы усилить свою значимость в глазах западных партнеров, - вспоминал председатель КГБ СССР Владимир Семичастный.

Верил

Пожалуй, самый странный след в истории Хабаровского края оставил генерал-лейтенант Белой армии Анатолий Пепеляев. В августе 1922 года его отряд отплыл из Владивостока на двух пароходах в Охотск и Аян, чтобы отправиться оттуда на завоевание Якутии. 

Первую мировую войну Пепеляев закончил подполковником. К лету 1919 года стал самым молодым генерал-лейтенантом Белой армии (ему было 27 лет). В 1920 году, при отступлении белых из Сибири, уехал в Китай, куда раньше перебралась его жена с двумя детьми.

Там генерал работал извозчиком, потом вел переговоры о переходе к большевикам, но в итоге завербовался в то, что сейчас бы назвали ЧВК (частной военной компанией). Два якутских деятеля — политик Куликовский и купец Ефремов предложили ему деньги и план по созданию на Охотском побережье и в Якутии, где как раз началось антибольшевистское восстание, «свободной автономии». Идея генералу понравилась, и он рискнул. Но в итоге длительных наступлений-отступлений и боев до Якутска не дошел и попал в плен.

Всех рядовых участников ЧВК распустили по домам. Суд над Пепеляевым и остальными командирами состоялся в январе 1924 года. 26 человек приговорили к расстрелу, но помиловали, заменив его десятью годами заключения.

Пепеляев сидел в итоге 13 лет, несмотря на то, что даже бывшие враги пытались добиться его освобождения.

- Его личные качества: очень честный, бескорыстный; жил наравне с остальными подвижниками боев (солдатами); лозунг их – все братья: брат генерал, брат солдат и т.д... У меня есть такая мысль: не время ли выпустить его из заключения, - писал в 1928 году руководству «красный» комкор Вострецов, который и взял Пепеляева в плен.

«Может быть, Пепеляев и “брат”, только не наш. Выпускать на волю врага, да еще имеющего возможность влиять на массы, сейчас не время, да вряд ли вообще это нужно будет делать», - гласила резолюция наркома обороны Ворошилова.

Тем не менее Пепеляева все-таки отпустили в июле 1936 года. Экс-генерал поселился в Воронеже, в 45 лет поступил заочно на истфак и пошел работать на мебельную фабрику. Но в августе 1937-го снова был арестован и расстрелян.

Специалисты спорят до сих пор, зачем он ввязался в авантюру с походом на Якутск. Но, похоже, Пепеляев и сам этого не понимал. Все его объяснения сводились к тому, что он «почему-то имел полную веру в успех».

Напомним, ранее DVHAB.ru исследовал наиболее извилистые судьбы гражданских руководителей Хабаровского края, и нашел много интересного.

Иван Васильев, новости Хабаровска на DVHAB.ru 

Фото Приморского и Хабаровского краевых госархивов, ТАСС